Мифы народов мира [сборник 2018] - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

прежде чем их признают будущими воинами и доверят оружие. Воин всегда готов к смерти, и потому испытания эти были сродни переходу в небытие. Шел мальчик в дремучий лес, где и жил в одиночестве, превозмогая страх, среди злых лесных духов и всяких неведомых опасностей несколько дней, а то и недель. А испытания творил мудрый старец, опытный воин. Он был суров и жесток, но знал, что совершает доброе дело — закаляет характер будущего защитника племени, селения, семьи.

А еще напоминает Баба-яга злобную и враждебную человеку богиню Морену, которая напускала на людей болезни, мор и голод. Баба-яга, подобная Морене, непременно огромная, как злое божество. Лежит в избушке своей из угла в угол — в одном углу ноги, в другом голова, губы на притолоке, нос в потолок уткнулся. А когда наступит ночь, садится на метлу Баба-яга и улетает через трубу печную на Лысую гору, где собираются на шабаш все ведьмы.

Сказочная Баба-яга может быть и кровожадной злодейкой, как Морена, и доброй помощницей, словно напоминая нам о древних старцах — испытателях юношей, что желали стать взрослыми и совершать подвиги. То она сажает детей в печь, желая поджарить и съесть, а то может напоить, накормить богатыря, спать его уложить и на утро указать верную дорогу и даже дать оберег, талисман, волшебную защиту.

Но часто перед этим Баба-яга задает своему гостю загадки. Отгадает — она его отпустит и наградит, не сможет дать ответ — погибнет.

Это тоже отклик тех испытаний, когда проверяли ум, сообразительность и знания мальчика. Ведь древний человек, прежде всего, был отгадчиком, истолкователем воли богов, которые управляли непонятной ему природой и лишь давали не всегда ясные, загадочные знамения. А самыми признанными истолкователями божьих посланий были волхвы, вещуны. Вещуном, знавшим, что творится в «ином» царстве, был и Кощей. И смерть его была спрятана там, на краю света. Вот откуда родство и приязнь Бабы-яги и Кощея Бессмертного. Вдобавок оба они и похожи на обитателей того темного и страшного царства мертвых: Кощей высох до скелета, а у Бабы-яги костяная нога.

Самое древнее имя его «Кощун», а обитал он в потустороннем, «кощьном», царстве. Было такое слово — кощунить, то есть колдовать, а кощунник — волшебник. Кощьное царство — тьма кромешная, преисподняя. Потому и живет сказочный Кощей где-то «прикрай свету», на «стеклянных горах», хотя это мог быть и дворец с золотыми окнами и хрустальными дверьми, полный самоцветных каменьев, алмазов, бирюзы и жемчуга. Очень это похоже на северные земли, где льды и айсберги.

А еще слово «кощун» означает «тощий», «костлявый». Кощей, этот костлявый, как скелет, скупец и скряга, всю жизнь корпит над своею золотой казной. Золото, которое Кощей от людей прячет, — золотой свет солнца, его животворное тепло, которое рушит скалы льда, будит природу, пробуждает ее после долгого зимнего сна.

Есть у сказочного Кощея и чародейная дудка, коей повелевает он ветрами зимними, буйными, буранами и метелями снежными, затмевающими белый свет. А у Бабы-яги — волшебный свисток, вызывающий злых духов. Лишь подуют злые духи, и приходит зима с морозом невиданным.

В народе про Кощея говорили, что сам он с ноготь, борода с локоть, а бич в семь сажен. Этим бичом — молнией, своими изломами похожей и на Змея Горыныча — Кощей Бессмертный поражает всякого, кто посягнет на его богатство, все вокруг леденеет и костенеет, сковывается земля ледяным холодом, омертвляются, обсыпаются деревья инеем.

Недаром в русских сказках вместо Кощея нередко появляется Змей Горыныч. А в старинах и былинах Кощей Бессмертный становится Идолищем поганым, которое «росту две сажени печатных, в ширину сажень, головища что лохань с ушами, глазища что чаши, а нос с локоть». Страшно и представить себе такое чудище, если знать, что сажень — это два метра с лишком, а локоть — полметра. А победил это чудище, ростом с дерево, русский богатырь Илья Муромец.

Но и Кощеево бессмертие до поры до времени. Явится добрый молодец Иван-царевич и узнает, где таится смерть Кощея. А сокрыта она на море-океане, на острове Буяне, под зеленым дубом, где зарыт сундук железный. В том сундуке упрятан заяц, в зайце утка, а в утке яйцо, а в яйце — иголка.

Как нашел Иван-царевич яйцо, показал его Кощею, у того в глазах помутилось, переложил яйцо из руки в руку — Кощея из угла в угол бросило, а как смял яйцо да разломал иголку, так Кощей свалился да и помер.

У города Мурома на холмах стояло село Карачарово. В том селе на окраине притулилась изба, а в ней тридцать лет и три года сидел сиднем на печи крестьянский сын Илья Муромец. Как-то ушли родители в поле, а у ворот остановились певцы бродячие, слепые калики перехожие. Струны на гуслях перебирают, поют тихими голосами:

Спели песню, постояли, постучали в ворота:

— Отворяй ворота широкие! Пусти калик в дом!

А Илья Муромец в ответ:

— Не могу отворить ворот широких. Сиднем сижу тридцать лет и три года! Не владею ни руками, ни ногами.

Калики свое:

— Вставай-ка, Илья! Пускай калик в дом!

Вдруг почувствовал силу Илья в руках и ногах, встал и отворил ворота. А калики перехожие налили ему чару медвяного питья, и разгорелась в его сердце, во всем теле сила богатырская. Калики перехожие и говорят:

— Будешь ты, Илья, великий богатырь. Купи себе жеребеночка, поставь его в сруб на три месяца, корми пшеном белояровым. Пройдет три месяца, тогда три ночи поводи своего жеребчика по саду, в трех росах искупай. Потом подведи к тыну высокому. Как сумеет он перескочить через тын в ту и другую сторону, поезжай на нем куда хочешь. Будет конь носить тебя, спина у него не провиснет, ноги не подогнутся.

С тем и ушли, как пропали. А Илья отправился в поле корчевать дубья-колодья. Все повырубил, повыкорчевал и в глубокую реку пустил. Вот уж удивлялись отец с матерью:

— Что это за чудо такое?

Стали они Илью